Manifocus

Сейчас уже более полная и выстроенная версия рецензии на манифест Богомолова, который вроде как и не Богомолова, а Суркова, но который уже произвели свои отклики деятели типа Вырыпаева и Капкова и который, судя по всему, даёт старт возне за бюджеты на культуру в Москве. Но нам какое до этого дело? Мы тех бюджетов никогда не увидим.

Manifocus
Это не манифест, это фокусировка на деталях, которые Богомолов расфокусировал в своем высказывании. Подозреваю, что по новым нормам этического рейха могу опять получить бан.
.
Тезис о том, что западный мир ставил своей задачей построение сложной цивилизации через взращивание сложного человека как минимум требует более последовательного обоснования. Из каких предпосылок вытекает такая гипотеза? Да, в Европе было создано несколько столпов, на которые опирается современная цивилизация и которые перечисляет Богомолов. Но также было несколько столпов, о которых он умалчивает: колониализм и выкачивание ресурсов из захваченных территорий, жесточайшая сословность общества и беспощадная эксплуатация подданных, безграмотность большей части населения, религиозные войны. И примеров тёмных сил значительно больше, чем оснований для высказанного тезиса – взращивание сложного человека.
Так что, наоборот, это тёмные силы подогревались общественными устоями и коммукативными надстройками общества, а прорывалась как раз малая часть философов и художников. Тьма – это перманентное состояние Европы многие столетия и даже тысячелетия, начиная с Древних Греции и Рима. Думаем же мы об эпохе войн, рабства, разврата иначе, лишь благодаря прорвавшимся сквозь клапаны поэтам. Потому как общественные отношения остаются в прошлом, а поэтика всегда забрасывает в будущее. К поэтам и поэтике я отношу философов тоже, для простоты изложения.
.
«Освободившись от нацизма, Запад решил застраховаться от «атомной аварии», ликвидировав сложного человека».
.
Кто освободился от нацизма, позвольте спросить? Европа? Вы в уме, господин режиссёр? Нацизм этнический и религиозный сейчас на таком уровне, что немецкий с завистью наблюдает. Форма изменилась, нет координации и единого руководства, но мощь нацизма настолько велика, что снесёт, при стечении обстоятельств, не только саму Европу (её как раз похоже, что не спасти), а весь мир. А как же Запад ликвидировал «сложного человека» сформированного христианством? Но вопрос надо бы поставить иначе – а по каким признакам мы можем судить о формировании этого «сложного человека»?
Это сложные люди вели нескончаемые войны весь 19 век? 19 век – раз уж идёт отсылка к мыслям Достоевского. Не забываем череду революций, доктрину Монро – эффективная деятельность сложных людей, ничего не скажешь. Далее, всё более усложняясь, они развязали первую, а за ней и вторую мировую войну. Или Достоевский – лишь буревестник, автор яркой дескрипции подразумеваемого индивида – плода иллюзий Богомолова и кажущаяся иллюзорной цель пресловутой Европы? Сложный человек возродился после победы над фашизмом? Но победил фашизм прежде всего СССР, как же так получилось, что сложными вдруг стали французы, спокойно отдавшиеся Гитлеру, итальянцы, бывшие его союзниками, отчасти – испанцы, со своим Франко. Или это англичане? Вопрос без ответа.
.
И отнюдь не последствия нацизма не удалось преодолеть, а сам нацизм. От того, что сложные умы описывали в своих фантазиях «сложного» человека, сложный человек если и вырастал, то в отдельных зонах и отдельных контекстах. И описание Достоевского – это не про сложного (сложномыслящего) человека, а про архетипический клубок противоречий, заложенных в каждом, абсолютно в каждом индивиде, называющего себя человеком. Ещё Ницше описывал подробно цепочку шагов по сооружению Морали, как сдерживающего фактора человека-зверя. Побочным проявлением Морали стало появление ресентимента, запрет на прямое чувствование и прямое действие. И сделано это было прежде всего христианством. Благие цели сопровождались противоположными, убогими, о чём Достоевский и писал, в чём пытался разобраться. И решила пресловутая Европа кастрировать не тёмную природу сложного человека, а его стремление последовательно и независимо мыслить, вот этот шаг удался ей в полной мере.
.
«Современный Запад — такой вот преступник, прошедший химическую кастрацию и лоботомию. Отсюда эта застывшая на лице западного человека фальшивая улыбка доброжелательности и всеприятия. Это не улыбка Культуры. Это улыбка вырождения».
Вывод верный, а удалось это благодаря, в том числе, глубоким корням преступной части личности современного европейца, корням, ушедшим в прошлое на тысячелетия.
.
Говоря о «новой этике» следует учитывать, что государство отражает состояние общества, управление в государстве копирует и лишь немного обостряет механизмы взаимодействия между членами общества. Поэтому сейчас государству ничего делать не нужно, упомянутые выше тёмные силы человеческого животного с радостью бросились рвать своих ближних ровно с таким же азартом, с каким сильные государства разносят слабые. Государство (весьма условно, в данном контексте, скорее отдельные деятели в государствах) нашло способ управления подданными и расправы с противниками посредством обычных граждан, упаковало идеи в смыслопакет, нарекла звучным именем, не несущим никакого смысла («новая этика») и запустило, словно вирус, в плодородные земли страха и злобы общества. Члены обществ с радостью и воодушевлением стали крушить себе подобных, то есть делать то, что всегда хотели, но государство им не позволяло.
.
Как-то совсем не последовательно развивается мысль у автора в части рассуждения о свободе мысли, свободе чувств, подавлении оных в тех или иных типах государства.
Нельзя думать и чувствовать или нельзя высказывать свои мысли и чувства? В тоталитарных режимах никто не запрещал думать, во многих даже можно было говорить, нельзя было манифестировать свои мысли в публичном пространстве. Наказывалось действие. Ровно, как и сейчас. НИЧЕГО не изменилось.
В каком это современном обществе, назови его хоть «свободой домашних тапочек», натаскивают на любовь? Призывы любить педофилов (пока ещё только — понять и найти им место) никак не есть призывы к любви, это есть призывы к оправданию «невинно осуждаемого». Если уж угодно именовать насаждаемую систему взаимоотношений «новой этикой» или «новым этическим рейхом», то довольно просто увидеть, что все пропагандируемые связи основываются на переориентации и навязыванию чувства вины, что является редукцией ницшеанских «моральных чувств». Возбуждение моральных чувств, чувства вины просто за то, что ты белый, любишь традиционную семью, родился в состоятельной семье, не поддерживаешь зеленую энергетику и прочее – основа управления, а точнее – манипуляции сознанием масс. Если человек постоянно винится, то он лишён сил, если разорвать его с родом, он лишён сил, если навесить на него гору смыслопакетов – он лишён сил. Архетипическое рассмотрение личности даёт возможности её изучения, но не дает ответов. Нам никак не помогает определить добро знание о том, что любовь и ненависть – близнецы-субличности. Не помогает найти ориентиры в навязанной извне ценностной системе, вместо которой, чуть ниже, предлагается поверить в другую ценностную систему, но не имея оснований для мысли, мы будем круг за кругом воспроизводить, возвращать новое. У нас стоит глобальная проблема – определить Добро само по себе, а не отталкиваясь от Зла. А всю историю человечества Зло понимаемо и определено, а Добро – это Не-Зло. Тьма доминирует над… Даже слово не подобрать, всё получается Не-Зло.
.
Незаметно, но логично, всего через пару абзацев повествования, от Европы перекатились к Америке, что вполне понятно, Европа давно не является субъектом. Брюссельские куклы Самого Большого Кукольного Театра Мира вполне презентабельны, они даже могут изредка ввернуть что-то из Фуко (правда никто не вспомнит Гигериха и Бадью); именно они создали атмосферу угодничества, соглашательства, они растворили онтологию наций в болоте мультикультурализма, и произошло это совсем не недавно, а несколько десятилетий назад (вероятно, во времена «сложного европейца»). Государственные образования, вместе с церковью сдерживавшие своих подданных от чрезмерных эмоциональных припрыжек, создали поляну серостей, на которой танцуют обиженные и требующие. Не проходящий тоталитаризм пришёл к естественному финалу. От доминирования «демократических» ценностей, к доминированию «общественных» ценностей, от размытого к предельно размытому, от контроля государства к контролю человеческих животных.
.
«Новый рейх считает секс производством, а половые органы инструментом. И в соответствии с заветами социалистов прошлого и в рамках нового квир-социализма обобществляет инструменты производства и перераспределяет их, а само производство оптимизирует и ставит под государственно-социальный контроль, делая половую принадлежность нерелевантной».
.
Вот за этот, пусть даже и скрытый смысл – большое спасибо Богомолову. Если перевести с русского на русский, то говорится о том, что гомосексуализм и разные прочие квир-деривативы – это тупик жизни, первый и последний шаг на пути общества. За квиром приходит кирдык и выйти на последней остановке не получится никому из квир-обреченных.
От себя добавлю, что разрешение квирам покупать детей у бедняков – самый настоящий нацизм, ровно это делали немецкие фашисты во время Великой Отечественной Войны – вывозили из СССР антропологически подходящих детей для усыновления членами партии НСНРП, которые не могли иметь своих.
Тезис «секс – это свобода» достоин отдельной полемики, но к сути манифеста он имеет отдаленное отношение. Просто можно попробовать задать вопрос – «всегда ли секс – это свобода?»
.
Изолированная Россия, страна «вертухаев и рабов» — где-то же русофобство должно было проявится, ведь какой-то жест либеральным нацистам нужно было бы доставить.
Особенность российского культурного кода всегда была в том, что наши пространства позволяли выбрать нужду и свободу как оппозицию рабству и принадлежности. Сибирь была освоена не рабами, а свободными людьми. Вертухаи и рабы – суть есть члены европейского общества, как калькой перенесенные на американский континент. Продажа в рабство своих соседей (читаем Стейнбека сразу после Чехова), раздольная жизнь за счет колоний, стукачество в каждой сфере жизни (вспоминаем инквизицию, охоту на ведьм, варфоломеевскую ночь). Тень (в юнгианском понимании), нависшая над Европой, обязательно должна была найти кого-то, кто бы стал под проекцию. С радостью и по давнишней привычке была выбрана Россия – и близко, и вроде как на людей похожи, но рабы и вертухаи, а свободные люди Европы, придумавшие газовые камеры, гильотину и расстрел живых сипаев из пушек дабы убить Душу врага – это конечно верующие и порядочные люди.
.
«Благодаря стечению обстоятельств мы оказались в хвосте безумного поезда, несущегося в босховский ад, где нас встретят мультикультурные гендерно-нейтральные черти».
.
Нет, товарищ, не то есть стечение обстоятельств, что мы оказались в хвосте поезда, а то, что мы прицепились к этому чумному составу. То, что в результате сбоя общественной фильтрации, во главе государства оказались не сложные люди, которых во времена СССР было полно, не Щедровицкий и Зиновьев, например, а недоразвитые человеческие животные, зараженные бациллой иллюзорной цели – демократического либерализма, который ничего кроме меньшиковской деревни из себя не представлял. По прошествии более чем ста лет можно сделать вывод, что мироустройство, предложенное в 1917 – одно из самых справедливых во всей истории человечества, реализация идеи – значительно хуже, но полностью вписывается в рамки человеческой направленности на страх и ненависть, то есть на эмоциональное страдание, вместо концентрации на повышении собственной сложности через мышление и получение эстетического наслаждения от созданной умом картины мира. Это и есть сложность человека, это и есть путь к любви, это и есть этика – познание себя, а значит и изменение себя – единственная цель думающего человека.
.
Думающий человек – не боится, хотя в поддержке нуждается, несомненно. И конечно масса съест любого, но при одном условии – к массе должны присоединиться государство и управленцы разных уровней. С управленцами достаточно быстро справимся, появятся компании, которые выдержат пресс масс и лидеры, которые будут держаться своего видения ситуации. А вот как уравновесить силу государства? Это вопрос. Проституция западного мира (растаптывают людей банально за деньги, за снижение потенциальной монетизации компании, товаров, услуг) пока не сильно на нас влияет в переносном смысле, опасность в том, что проституты всех мастей засели во власти и они – самая большая опасность для России. Европа в своем голубом вагоне укатится, мы вот тут стоим на полустаночке – то ли построим город-сад, то ли замерзнем в потеплении, то ли помчимся на дрезине вслед составу, уходящему в ад не Босха, но глупости и невежества.