Смерть клопам! Хроника поездки длиною в жизнь.

Как уже писал, теперь на стенах этого блога будут записи не относящиеся к магазину Zefear напрямую. За новостями магазина не забывайте следить по адресу — http://blog.zefear.ru/anons-gola-sneakerfreaker-v-zefear/

Представляю рассказ — хронику за моим авторством. Первая часть.

«Смерть клопам!» Слова, написанные на стенке шкафа красным фломастером, были немного не понятны и довольно неприятны.

В дополнение к вытертым миллионами ног мраморным ступеням, полу-разбитым витражам на лестничных пролетах, хлопьям пыли на сетке давно умершего между третьим и четвертым этажами лифте, общежитие Горного института производило удручающее впечатление.

Шел 1984 год. Двух друзей, приехавших из глубокой российской провинции поступать в Горный, поселили на абитуру в легендарное общежитие на Малом 40. Как известно, не история красит человека, а человек — историю. Историй, связанных с этой общагой было немеряно. Тут тебе и выброшенные на Малый проспект телевизоры и шкафы, и обще-общежитские пьянки, когда по субботам практически полный состав населения пил до беспамятства, и групповые драки, бывшие большой редкостью в городе-герое Ленинграде.

Но история все-таки присуща этому зданию. Дело в том, что до революции в доме был доходный дом мадам Петуховой, по легенде — просто публичный дом. Потолки по 3,5 метра высотой, лепнина, разная форма окон — домик производил впечатление. Упомянутые мраморные ступени были вытерты сантиметров на десять — такое количество ног прошло по ним.

Говорят, во время войны в этот дом не попало ни одного снаряда, что для промышленного Васильевского острова, привлекавшего особое внимание фашистов, было редкостью.

Олега и Ерёму поселили на четвертый этаж в семиместную комнату. Всю прелесть проживания всемером они почувствовали через несколько дней, когда подъехали все жаждущие получать знания в первом техническом ВУЗе России. Состав получился интернациональный (как и все в Советском Союзе).

Встретил парней кучерявый человек из Горловки (поселок в Украине) по фамилии Штурма с ударением на последний слог.

Надо сразу рассказать несколько историй о нем, чтобы потом не возвращаться. Штурма оказался полным засранцем, вруном и крадуном. Сначала он спер только что купленные джинсы (это же был жуткий дефицит в то время, Олег отстоял в очереди часа три) и деньги у нескольких соседей по комнате, пока они гуляли по городу. Через пару месяцев, уже будучи студентом, он же спер у Ерёмы бутсы Адидас (ценнейшая вещь!). Ребята его подозревали, уж больно все складывалось в эту сторону. Но он рвал на груди рубаху и кричал, какой он честный парняга.

Все расставил по местам такой случай.

На собрании группы (после поступления нас зачислили в одну группу) куратор задает вопрос Ерёме:

— Ты ничего не хочешь сообщить о случае с милицией в августе?

Никаких «случаев с милицией» у Ерёмы не было, как не было даже никаких контактов с людьми в погонах. Следующий вопрос поверг в еще больший шок:

— Ну расскажи, как тебя поймали на воровстве в универсаме… (называется название какого-то универсама в районе проспекта Просвещения)!

Так как Ерёма еще и не успел доехать до Просвета, то непонимание достигло своего апогея. Тут встает этот самый Штурма и говорит:… Не важно в принципе, что он говорит, важна суть.

Этот юноша попался на воровстве в универсаме, а в милиции назвался именем и фамилией Ерёмы. Бумага в институт и пришла на Ерёму. Такая вот мразотка…

Другими соседями были:

Александр из Свердловска, взрослый парень после техникума. Он быстро сбежал еще на абитуре в корабелку, сказав, что жить в таких условиях нормальный человек не может, пусть даже он советский человек.

Алик Азизов из какого-то азербайджанского аула, плохо говорящий по-русски и немного туповатый, из-за чего постоянно попадался на подколки и разводки. Он уже отслужил в армии, был старше Ерёмы на четыре года.

Саня из Казахстана. Тоже после техникума, беспробудно тупой, не смог сдать экзамены и не поступил.

Запомнился тем, что подбил Ерёму побрить свой пушок на губе, за что был не единожды клят, так как после этого пришлось бриться уже регулярно.

Гоча из Ткибули (Грузия). Говорил так плохо по-русски, что иногда просто невозможно было его понять. Ерёма и Гоча стали потом большими друзьями, четвертый и пятый курс прожив в одной комнате. Гоча поразил всех тем, что за два года в армии так виртуозно научился говорить на русском, что при знакомствах и девушками они договорились именовать его Игорем, дабы избежать кучи стандартных и дебильных вопросов.

Были и еще какие-то люди, но история не сохранила их имен за не надобностью.

Общага достойна очень подробного описания. Основное здание имело форму буквы «П». Так называемые «рукава» вмещали в себя жилые комнаты, а так же кухню и туалеты. В верхней планке буквы «П» были только жилые комнаты, а по центру огромная парадная лестница с теми самыми ступенями и неработающим лифтом. Всего на этаже было 60 комнат. В комнатах жило от двух до двенадцати человек. Да, да, ДВЕНАДЦАТИ. Среднее количество — по 5-6 человек. Т.е приблизительно около 300 человек проживало на каждом этаже.

На все это количество народа было два женских и два мужских туалета и две общие кухни с вечно грязнющими газовыми плитами. Отдельного описания достойны туалеты. В каждом из них было два очка. Ближнее очко находилось в метре от двери и любой входящий сразу упирался взглядом в сидящего человека. В женских вход от унитаза был отделен какими-то перегородками. Полы в туалетах были засыпаны слоем хлорки, находится там не было никакой возможности. Крайне популярен был такой способ — задержать дыхание еще в коридоре и не дышать до окончания процесса. Иногда удавалось пописать без вдыхания ароматов. Ходить по-большому многие хитроумные ходили в пристройку (небольшое современное здание, где были туалеты с окнами и по три унитаза. Выходы в пристройку были с трех этажей общаги.

Таким образом, на 300 проживающих приходилось 8 унитазов. После праздников бывало приходилось оббегать несколько этажей в поисках свободного, так как канализация не справлялась с количеством говна и блевотины и унитазы засорялись. Так и стояли заполненные до краев до первого рабочего дня.

Да, на каждом этаже были еще по две умывальные комнаты с 4-5 раковинами. Вот туда-то часто мужики и ходили по-маленькому. Девушек было не так много, только на втором и третьем этажах, где располагался маркшейдерский факультет.

Душ был один, в подвале. Три дня в неделю — женские дни, три — мужские. Воскресенье — санитарный день. В чем заключался санитарный день — непонятно. Стенки в душевых (разделенных кирпичными стенками, облицованных кафелем) были склизкими как мокрое мыло, а цвет кафеля абсолютно неразличим из-за слоя ржавчины. Очереди помыться часто приходилось ждать по 15-20 минут. После женских дней во все мыслимые и немыслимые места (за трубы, батареи, в щели и т. д.) были засунуты свертки ваты с пятнами крови. Второе место, где Ерёма увидел такую эстетику — переодевалки на общественных пляжах в Крыму.

Еще одной яркой особенностью этого здания были клопы. Прелесть общения с этими существами и смысл надписи на стенке шкафа ребята поняли в первую же ночь. Сначала было абсолютно не понятно, что происходит. Вдруг начало чесаться тело в нескольких местах. Причем у клопов есть особенность, они кусают как бы «по ходу». Ползет по тебе клоп (а он такой мелкий, что его практически не ощущаешь) и по ходу дела кусает. Получается такая цепочка из укусов. Жутко чешется и спать совершенно невыносимо. Подскакивая по очереди первые несколько часов, Олег и Ерёма нашли в итоге решение — проснулись оба на голых сетках, в своей одежде и с замотанными полотенцами лицами. Олега к утру «отпустило», а то ночью он проснулся с заплывшими веками — клоп накусал в лицо. Сон-то молодецкий, крепкий!