Сегодня озвучу ещё одно из воспоминаний папы, но зайду издалека, потому как довольно много всяких сопровождающих обстоятельств.
Когда слушал рассказ, причём папа обычно спокойно говорит, без лишнего эмоционирования, то сразу вспомнил одно из произведений Василия Макаровича Шукшина, которое написано как по шаблону. Ни разу в жизни не замечал у отца даже лёгкого искажения реальности, не то что придумок, но на всякий случай спросил – ты точно это помнишь? Настолько удивительным было сходство с рассказом Великого Русского Писателя. Но папа столько подробностей выдал, что как-то странно даже сомневаться стало.
И тогда пришла мысль об архетипичности не только проявлений коллективного бессознательного, которое описал Юнг, но и архетипичность сюжетов в жизни. Мы знаем, что огромное количество мифов, былин, эпосов разных народов с разных континентов имеют множество пересечений именно в сюжетных линиях. Но это можно объяснить как с точки зрения божественной онтологии, так и с точки зрения научной. А вот одинаковые сюжеты из жизни не так известны, хотя вполне очевидно, что раз над каждой личностью нависают архетипы и влияют на её поведение, то и сюжеты вполне могут совпадать. Мысль, казалось бы, вполне очевидная, но мне в голову раньше не приходила.
Итак, приблизительно 1951-52 год, отцу 12-13 лет, они с мамой и братом живут уже в Борисово, что тоже под Ленинск-Кузнецким. До города 35 км, на всей дороге есть лишь одна деревня, за пять километров до Ленинск-Кузнецкого. Кстати, южнее города лежит деревня Полысаево, откуда родом один наш исковерканный олигарх-банкир. Не слышно что-то про него, даже дудочка его забыл, использовал и бросил.
Замерил по карте – два варианта: либо 34,5 км (и только одна деревня прямо у города – Новогеоргиевка), но по какой-то странной дороге, либо 41 км по вполне приглядной (но там две довольно больших деревни). Помним, что расстояние измеряется до центра города на картах. Уточню у отца название деревеньки по дороге.
Так как папа жил без отца, то его тянуло к деду. Этот дед, мой прадед, был отцом умершего перед войной папиного родителя. Писал вчера про это. Прадед был образованным ещё до революции, служил в армии каптенармусом, это что-то вроде старшины, имел каллиграфический почерк, на одной из фотографий его рукой написано пара слов. Во время революции его избрали в ревкомитет, как грамотного, да он не стал этим заниматься. В итоге, после революции служил бухгалтером, умер в 60-е годы. По словам отца, был знатный рассказчик, у дома собирались соседи и он рассказывал про жизнь до революции. На вид – обыкновенный крестьянин, между прочим. Родом они с Орловщины. Лешков. Николай Лесков, портрет которого висит сейчас справа от меня, тоже с Орловщины. Говорят, что там были целые деревни с одной фамилией – Лешковы. Или Лесковы. Хотя таки деревень по Руси было много. Например, на Урале есть деревня Кропачёво, оттуда мой дед, мамин папа, половина деревни была с одной фамилией — Кропачевы.
Как приближались выходные, так папа ездил в город в гости к своим деду и бабушке. Ещё раз подчеркиваю, ему было не более 13 лет, скорее 12, так как в 14 они уже переехали в Междуреченск, вернее – строить Междуреченск, название городу дали в 1955 году.
Как добирался до города? На попутках. Летом, бывало, прямо на зерне, залезет несколько человек в кузов и до элеватора в городе. По рублику водителю скинутся и вперёд. Зимой бывало по-разному. Один раз ехал на большой цистерне под солярку, которую тащил трактор на металлических салазках. По снегу шла нормально, только медленно. Два часа на подножке цистерны. Нормально? В Кемеровской области зимой меньше минус 10 бывает очень редко.
В тот день, похоже, что в пятницу после уроков, папа отпросился у мамы к деду. Пришёл к месту остановки всех машин, типа совхозной диспетчерской рядом с чайной, спрашивает – пойдёт машина в город? Говорят – да, но чуть позже. Он решил пойти пешком, вдруг другая попутка будет. И пошёл.
Через час стало темнеть, после 16.00 темнеет очень быстро, а в 17.00 уже совеем темно зимой. Машины нет. Надо сказать, что более упёртого человека мне не приходилось встречать, чем батя. Причём, его упёртость тихая, без споров, доказываний. Решил и делает. И он пошёл дальше. Ещё через пару часов началась метель. Метели у нас не такие страшные, как на Севере; мне родня, которая больше 20 лет прожила в Валькумее (рядом с Певеком оловянный рудник, ныне заброшенный, в сети есть репортаж о его современном состоянии), рассказывала много разных историй про то, как люди дорогу не могли перейти – уходили в тундру и погибали. Здесь снег, ветер, заметенная дорога, валенки проваливаются, и двенадцатилетний пацан идёт в гости к деду.
Тут надо вернуться к рассказу Василия Макаровича. Там точно также двое мужиков ждали попутку, решили идти пешком, к ним в чайной привязался третий. Они шли, там сюжет с этим третьим, он ходил к деревенской бабоньке и мужики из деревни это не одобряли, когда прознали кто таков, отношения не заладились. Это всё в пути. Дело под Новый год. Началась метель, они решили сократить дорогу, этот приблудный пошёл сам, мужики сами, всё кончилось хорошо, но к столу не успели.
Папа шел долго, пришёл, говорит, уже ночью, снял одежду и упал. Надо полагать, что в выходные отдохнул на славу. Тут же ещё один тонкий момент. Даже в прошлом году там видели стаи волков. Возле Междуреченска бродила стая из пяти, много фотографий следов. Междуреченск – это горы, а Ленинск – по большей части равнины и перелески, любимые места волков. Там их раньше много было. Так что повезло мне, что папа крепкий такой вышел. Не повезло, что не слишком общительный – и с тётей своей контакт потерял, и с братьями двоюродными, хотя они даже в гости к нам приезжали, когда я малым был. Один где-то в Черноголовке жил. Где-то вот живут мои дяди и троюродные братья или сёстры, а я ни сном, ни духом. По маминой линии и к братьям двоюродным заезжал летом, созваниваемся постоянно, а сестра троюродная даже читать может быть будет этот текст, в друзьях в ВК.
История с одной стороны – суровая, а с другой – ничего необычного. В детстве я жил в Междуреченске. Рядом всегда была бабушка (мама папы), а вторая бабушка (мы её все называли бабуся) жила в деревне Кузедеево. Туда ехать надо было так. 70 км (около двух часов на электричке) до Новокузнецка. Там пересадка на электричку до Мундыбаша и еще около 70 км – до Кузедеево. Мундыбаш – там сейчас рядом популярный горнолыжный курорт Шерегеш.
Думаю, про мои поездки в Кузедеево стоит написать отдельный рассказик, но факт в том, что с 12 лет я ездил к бабусе один. От станции до её дома около пяти километров, из них два с лишним идти по сосновому бору, фантастически красивому и совершенно необжитому. Этим летом там завтракали с семьёй по дороге на Алтай – ничего не изменилось в обжитости. Разве что только где-то камеры висят? Только сели на пенёк, как появился человек в форме на квадрике. Проехал, посмотрел, даже не остановился. А может быть случайно, не знаю, камер не нашёл, но там сосен огромных сотни. И вот идти по тёмному бору, в морозец за двадцать было страшно. Телефонов не было, между прочим, даже стационарных. Но про волков тогда не слышали. Рысь видели, но летом, ходили за земляникой с пацанами, она вышла из прилеска. Мы драпали как зайцы.
Такой вот архетипичный сюжет. Было у вас что-то схожее?
P.S. Моё убеждение – В.Шукшина и Н.Лескова нужно включать в школьную программу если не целиком, то в большей части. Большей русскости не сыскать. Одно из приятных воспоминаний прошедшего лета – Сростки, родовая деревня Шукшина, его памятник с великолепным видом.
Последние комментарии