Сергей Лукьяненко интеллигентно и тонко размазывает по стеночке современных писателей, выдающих по 12 романов в год.
Теме посвятил он несколько постов, но меня заинтересовал сегодняшний, где он описывает наполнение художественного произведения, разложенного, по его мнению, на три составляющих: сюжет – стиль — смыслы. Сюжетов есть масса, стиль можно отработать и придерживаться его, даже менять, а вот выдавать смыслы вереницей – иллюзия. Не буду обращать внимание на мысль о легкости нахождения сюжетов (для меня – сложность необычайная), про стиль – согласен, а про смыслы – восторгаюсь! Признаюсь, не читал ни одной книги Лукьяненко по простой причине – не люблю фантастику. Для меня контакт с фантастикой в любом варианте – мучение, будь то книга, кино или мечтание в приятельской беседе. По словам Переслегина и его соратников (если быть точным, то он так передаёт фразу какого-то буржуйского фантаста), если у страны нет фантастической литературы, то у неё нет будущего. А я задаю другие вопросы, давайте чуть отступим от смыслов Лукьяненко.
Будущее строится кем и за счёт чего? Что мы называем будущим? Ведь многие вспоминают гениальные предсказания о будущем (теперь уже настоящим) типа мобильных телефонов, роботов, бесконтактной оплаты, идентификации по сетчатке глаза, по встроенным чипам и т.д. Израиль давеча продемонстрировал всему миру цену этому будущему. Пока все технологии «будущего» сводятся к контролю и «эффективному» управлению. Даже технологии строительства, помогающие будто бы лучше и быстрее строить, в реальности помогают лишь зарабатывать и властвовать. Вот это вот будущее?
А может быть будущее – это донесение смыслов? Ведь будущее с гомосеками, педофилами и людьми-собачками наполнено совсем иными смыслами, чем будущее в крепкой семье и с дружными соседями, не так ли? Когда смыслом существования становится зарабатывание, то из какого корня должно это вырастать? Две крайности – из нужды или пресыщения. Сложно спорить, что сейчас доминирует в обществе парадигма пресыщенности, которую без стеснения предъявляют «потоковые» люди. Это мы вернулись к Лукьяненко, слово «поток» здесь в его интерпретации, в смысле – «писатель на потоке», 12 романов в год. Есть «потоковые» (серийные) предприниматели, когда они самопредъявляются, то говорят о множестве своих бизнес-проектов. Потоковость, проектность, серийность – вот об этом говорит Лукьяненко и об этом, в контексте предпринимательства, часто вспоминаю в своих текстах.
Бизнес-проект или идея – это сюжет, стиль написания – это модель бизнеса, а в чём смысл, в прибыле? Если нет смысла кроме денег, а деньги смыслом быть не могут у приличных людей, то как быть? Тут кружок и замкнулся. Это можно назвать талантом – написать про одно, передав глубокий смысл обсуждаемого так, что проясняется некоторые тонкие моменты совершенно в иных областях. Метафора Сергея Лукьяненко про яму, которая должна наполниться, красива и понятна, добавлю красок из реальности, коли с фантастикой вышло не богато у меня.
Строим сейчас дом на земле, которая прямо очень жирная, наполненная силами. Мы с землицей поработали, сидератами засеяли, сейчас она просто как чернозём. А там где накатали её машины на стройке, земля уплотнилась, умялась, огрубела. Везде вода уходит, а в накатанных местах стоит и даже зацвела. Это как раз и есть пованивающие потоковые или серийные смыслы.
Маркетплейсы – это проекты, потоки, это дурно пахнущая землица, стонущая от уплощения и приматизации смыслов. Вспоминая слова одного оппонента на моём докладе по модели предпринимательства в сообществе Сергея Переслегина («предпринимательство – это всегда только для прибыль»), как раз и обращаю внимание: если предпринимательство ради прибыли, то значит – деятельность ради денег, а деньги смыслом быть не могут в силу ряда причин, значит и деятельность бессмысленна.
Почему, спросите вы, деньги не могут быть смыслом? Деньги – есть готовый смыслопакет, более того, это иллюзорный смыслопакет, скорее даже замещающий. Замещающий смыслопакет ставит своей задачей отвлечение массового внимания на негодный объект от скрытого смысла. Бизнес – только ради денег – это и есть негодный объект. Акторы, которые сгенерировали свой смысл (предположу, что это максимизация власти, то есть поле клинической психологии), проработали целый концептуальный пласт, отвлекающий массы от их истинной цели. Прибыль, как некий критерий истины, одно из направлений этого пласта. Массовая писанина, о которой пишет Лукьяненко – другое направление, скорее даже поднаправление, как часть общего потока культурной инфляции. Ведь в театрах творится невообразимое, перформативное «искусство», голые ягодицы и нецензурщина – это всё элементы предлагаемых смыслопакетов уничтожения человеческого. Если вы пройдётесь по улицам города, то услышите, что юные создания от 10 до 25 лет не стесняются материться при взрослых вообще, у них даже есть защитная конструкция, мол, это часть языка. Конечно, часть языка из ямки с водой в стухшей землице. Как бы ни был стилен в текстах Зотов, который в некоторых текстах затрагивает глубинные пласты человеческой мерзости и убогости, наполняет их смыслом под завязку, но его мат – это оковы потока, которым он захвачен.
Когда-то давно я сказал иноагенту оксимирону, зачем ты матюгаешься и опускаешься на уровень птушников из подворотни? Твой семантический запас позволяет тебе много больше вариантов для высказывания. Он, кстати, перестал материться в баттлах и треках так сильно, но его гнилая либеральная душонка нашла свою «дырочку скунса».
Возвращаясь к предпринимательству, можно сказать и так, как предлагает Сергей Лукьяненко: три компонента настоящего Дела – идея, модель, смысл. Сюжет, стиль, смыслы, в писательстве. И тогда описанная Николаем Лесковым картина предпринимательства старообрядцев выглядит так: идея – строить мост для людей, модель – артель, сообщество, смысл – делать своё дело так, чтобы не было стыдно перед Богом и людьми. Никакого потока, никаких серий. Икона должна быть написана по канонам, тогда и Дело сложится. Это моя интерпретация, как там у них было мне неведомо.
Последние комментарии