Килиманджарское безумие-2

Продолжаю анонсировать выпуск программы «Любимый город» с уникальным человеком Александром Савкиным.   Не знаю как у вас, но когда я читал эти записки с гор, волосы вставали дыбом на груди.

Дайте реакцию, а?!

  Часть 3.

Прошел первый час пути. Жарко, нудно, однообразно, тяжеловато – терпимо. Сели на привал. Голодно. Выдали еду. Ее оооочень мало. Ем с аппетитом, хотя жуется и глотается с трудом. Вокруг снуют прикормленные, упитанные мыши. Пытаюсь оценить происходящее. Насколько то, что было до сегодняшнего момента было прогулкой и насколько, то,  что происходит – испытание… прихожу к выводу, что прогулка была так себе, да и испытанице, вроде больше смахивает на так себе  прогулку.

От каламбура в собственном мозгу сам себе улыбаюсь. Это хороша. Пока способен улыбаться , все хорошо. … встаем. Миша дает наставление, которым, честно уже заколебал еще с Эльбруса: « не спешим. Меееедленно и печааааально.  Мееееедленно и пеееечаааально. Шаг за шагом. Горы шустрых не любят!» Мне, живчику  по природе своей, такие слова, что расплавленным свинцом на темечко. Злюсь на него и понимаю, точнее шкурой своей чувствую, что он прав. Наверное, прав. Но вся моя природа протестуууууеет . Пошли. Палящее солнце. Широченная утоптанная дорога. Шаг за шагом, шаг за шагом, шаг за шагом. Проходит час, два. Все тело медленно тяжелеет, но на это не обращаю внимания. От нудного однообразия становится тошно. Силы тают и как издевательства с лева и справа от дороги выложены из камней различные, огромные геометрические фигуры. Тут еле идешь, а какие-то гады, иначе не назвать, так развлекались. Переживаю комплекс неполноценности. Перед нами, в метрах трехстах  так же медленно идет группа немцев. Человек 15. Решил внести разнообразия в свою жизнь,  а заодно «исцелить» свою неполноценность доказав «всему миру», что я МОГУ!!!! Как это  сделать? Просто! Надо лишь  слегка ускориться и… оооообоооогнать  немчуру. Пусть они чувствуют свою неполноценность. И я с «медленно и печально» перешел на « раз-два, раз-два, раз-два». Через пол часика показалась спина самого отставшего из немецкой группы. Слабааак!  Еще нажим и… я его обошел. Вау!!!!! Сделать всех – разве это не круто!!!  Ие-хо-хо!!! Чуток поднапрягся. Обошел второго, третьего. Тело напряжено, сердце выдает бешеный ритм. В висках пульсирует. Ощущение, что я машина, из которой  выжимают все,  на что она способна. Удивленные лица тех, кто оборачивается, чтобы посмотреть, кто это там сзади так быстро идет. Мое эго ликует. Кто идет? Это  Я иду.  Обхожу последнего! А вместо ВАУ – Прррррррр!  Радоваться нет сил. Захлебываюсь. Не хватает воздуха. И вдруг я замечаю, что в мозгу продолжает сохраняться ритм «раз-два»,  но  ноги, руки , а потом и все тело стало замедляться наливаясь свинцовой тяжестью. Бешено хватаю воздух ртом, которого явно не хватает. Усилилась головная боль. Проходит минута, другая. Я с трудом переставляю ноги. Проходит еще пару минут и меня обгоняет первый немец, потом второй, ….десятый. Выхожу за поворот и вижу, что впереди дорога резко взмывает верх и по ней надо пройти метров 200, 250 от силы и все. Пришли. Последний лагерь! Но каждый последующий шаг дается труднее,  чем предыдущий.  Меня догоняют Миша и Катя, начинают обгонять. В это время со мной что-то происходит. Как будто выключили питания. Я замер и не могу пошевелиться. Кошмарное состояние. Все как всегда, только я не могу сделать и пол  шага! Волна ужаса прокатилась по телу.  Ребята кричат мне: « Саша, ты чего остановился? Давай! Пошли! мы сделали это!!!» а я ничего не могу сделать. Махнул им рукой. Мол идите. Я сейчас. Осознаю, как ужас медленно переходит  в панику. Концентрируюсь на дыхании. Ни о чем не думать. Ни о чем не думать. Не дать панике захватить себя. Дышать! Дышать! Вдох- выдох! Вдох-выдох! Стою минут 5. Пробую двинуть ногу. Она медленно, с огромным трудом  отрывается от земли и впечатывается в нее,  слега сдвинувшись. Еще шаг. Еще. Страх и паника медленно уходят. В голове появляется «меееедленнно и печааааааально». Шаг. «Меееееееедлееееннннно и пеечааааааально». Шаг. Двести метров иду минут сорок. Дошел. И кто я после этого? ДЕБИЛ!

….разместились. несколько слов скажу о лагере. Помещение, где все отдыхают, представляют собой барак с двух этажными нарами и большим столом по середине. Отдельных слов заслуживают туалеты.  Даже на высоте 4.500  в туалетах туалетная бумага и… сливные бачки. Неееереееально. « Дикие люди»!!!! Кладем вещи на нары. Прислушиваюсь к себе. Вроде все в порядке. Да устал. Да немножко болит голова. Но в целом, как огурчик. Прилив радости. Вспоминаю себя, дибилушку и выпендрялу и благодарю Бога за урок. «Милостивый! Спасибо Тебе за то,  что Ты меня учишь «мягкой рукою»!!!!!!!» Вышли из барака побродить по окрестностям, пока нам готовили обед. Поднялись выше метров на 200. Гора резко меняет угол наклона сразу за лагерем. Прислушиваюсь к себе…. Все в порядке. Чувствую силы идти дальше. Сегодня пол дня и завтра день на акклиматизацию. Идем обедать. Голодный как волк!!!! Сажусь за стол. Передо мной тарелка с едой. Курица с овощами ( кубики: моркови, картошки, капусты. Зеленый горошек) Вауууууу! Беру полную ложку и засовываю в рот. По «дороги» закрываю глаза, чтобы насладиться. Ложка во рту. Но я не успеваю даже сжать челюсти. Как мощнейший рвотный рефлекс буквально выстреливает и ложку, и ее содержимое обратно. Я в потрясенно смотрю в тарелку. Набираю ложку и меддддлеенно подношу ко рту. Волна тошноты поднимается откуда то из глубины моего  тела. Ложка у губ…. Мощнейших рвотный позыв. Ложка падает в миску. Я с ужасом смотрю на пищу. Я хочу есть. У меня аж кишки сводит. Ладно. Принимаю правила игры. Беру вилку. Нанизываю курицу. Медленно подношу – рвота. Ладно. Беру картошку – рвота. Капуста, горох…. Остается морковка. Без всякой надежду подношу ко рту… в рот, смыкаю челюсти. Господи! Какое наслаждение! Мягенькая, сладенькая , вкусненькая морковочка. Беру второй мальнький кубичек. Кладу в рот . Смакую . Наслаждаюсь. Таааааююю!!! Третий! Кладу в рот и…. все что я съел и что, было во рту, фонтаном вырывается наружу. Извиняюсь перед ребятами. В животе боль. На глазах слезы. Я так хоооочуууу кушаааать!!! Отползаю на свои нары. Ложусь. Появляется тошнота. Начинает сильно болеть голова. Больно шевелить даже глазами. Мне становиться плохо. Очень плохо. Голова буквально раскалывается. Медленно тянется время. С каждой секундой становиться хуже и хуже…. Входят немцы, человек 10, эта группа только что вернулась с вершины. Они громко, возбужденно разговаривая садятся за стол. Достают бокалы, наливают пиво и обняв совбодной рукой своего соседа, покачиваясь из стороны в сторону,  начинают петь: « ио-хо-хо. Ио-хо-хо. Ио-хо-хо!!!!!» каждое «хо-хо» сопровождается одновременным ударом бокалами по столу. При этом я испытываю адскую боль, которая зарождаясь в голове  и жгучими потоками разливается по всему телу. С трудом открываю глаза. Вижу Мишу сидящего у самого  края стола. Он бледный, ссутулившийся, с  опущенной головой. Похоже,  его тоже накрывает не « по детски». Сил говорить  не было абсолютно. На выдохе я попытался издавать звуки. Из уст вырвался слабый стон: «Миша…Миииииииша. Скажи им,  чтобы они не, не стуча…ли. Пожа….» больше не получилось даже стонать. Миша вздрогнул, поднял голову, тяжело  опираясь на стол руками медленно встал. И с трудом заговорил на английском: « плиз, май  френд…» его речь утонула в громкий « ие-хо-хо» и радостных возгласах: « о! рус!!!!! И –хо-хо-хо!!!» Я стал куда-то проваливаться и вдруг слышу буквально крик : «№б вашу мать, суки, бля%%  е%%ные!!!!!» наступила гробовая тишина. Я через силу приоткрыл глаза и увидел потрясшую меня сцену. Немцы, не сговариваясь, встали из-за стола, и гуськом, чуть ли не на цыпочках быстро, быстро вышли из помещения. Благословенная тишина … я закрыл глаза и задал себе один единственный вопрос – ЧТО Я ЗДЕСЬ ДЕЛАЮ? ЧТО. Я.ЗДЕСЬ. ДЕЛАЮ????? У меня не было ответа. И это еще больше повергло меня в истязающую бездну. ЗАЧЕМ? ЧЕГО РААААААДИ????  Я ощутил тотальное одиночество и безысходность. Стало бесконечно жалко себя. Я вдруг остро осознал, что никогда, никогда не вернусь домой. Само представление того пути, который надо будет проделать домой становилось мучительной пыткой…. Тысячи километров, а я даже не могу пошевелиться. Господи, как мне плохо. Но ведь не может быть,  чтобы было еще хуже. Не может быть …. Мне таааак плохо!!!! Оказывается,  может . В следующий момент я пережил что-то сюрреальное. Я вдруг явственно пережил, как в моем мозгу , с огромным трудом зарождается мысль. И ко мне пришло осознание, что если ей удастся доформироваться – я умру. Я умру потому что она, для того чтобы родится, заберет остаток моей энергии. Тот минимум, который еще соединяет меня с этой жизнью. Ужас наполнил меня и я наблюдал, как мысль вновь и вновь совершает попытки, чтобы доформироваться. Она рождалась на моих глазах, но ей не хватало энергии… Она рождалась, а я НИЧЕМ не мог ей помешать…Я впал в оцепенение….шло время. Я  провалился в мир, сотканный из пронизывающей боли и тошноты. Я вступил в вечность. Ад…… «Саша. Саааааша! Мне ооочень плохо. Саааша,  Я… умирааааю!» я приоткрыл глаза. Вечереет. Неужели у меня глюки.  «Саааааша…» О, господи! Это стонет Катя. Она лежит на нарах. Надо мной…… С трудом отрываю голову от нар…..

Часть 4.

«Сейчас, сейчас». Плетусь к Мише, который лежит чуть поодаль.

— Миша, Миииишаааа! Кате совсем плохо. Ее надо спускать с горы.

— Пусть  лежит, и ты ложись. Все что можно сделать – это лежать. Должно стать легче.

—  А если не станет? Если ей действительно нужна помощь?!!!

— «Старик», по закону гор…

— Да пошел ты со своим законом гор!!!

Я даже не дослушал его. Я видел, что  ему плохо. Но я ждал от него другого… С трудом выхожу из барака. Иду в домик, где остановились проводники. Объясняю ситуацию. Возвращаюсь с помощью. Три чернокожих парня помогают, снять Катю с верхних нар. Она еле стоит на ногах. Что то внутри меня , за « меня», принимает решение – ты не оставишь ее. Ты пойдешь с ней. С трудом переставляя ноги, направляемся к выходу. Миша напутствует: « Держитесь. И помните, с каждым шагом в низ, вам будет становиться легче  и легче. Головная боль быстро пройдет. Ждите меня в нижнем лагере. До встречи!». Впереди  многочасовой спуск по ночной дороге… Проходит час, втрой, третий… Прохладный воздух освежает, но головная боль не проходит. С каждым шагом она становиться другой. Я даже подумать не мог что бывает столько разных «головных болей», по локализации, по интенсивности, по «форме» проявления…. Боль терзала мой мозг,  напоминая собой раненную птицу, которая бьется о клетку- голову, пытаясь вырваться наружу. Но еще больше терзалась душа. Мысли и чувства раздирали ее на части.  Я  сожалел о том, что   проделав такой путь, столько перенеся , вот так , ни с чем плетусь обратно…. С  другой стороны,  я  радовался тому, что у меня есть уважительная причина, прекратить это безумие под благовидным предлогом. Ведь я « герой». Я не оставил своего товарища и найдя силы иду с ним рядом… Но что — то в глубине души говорило, что моя радость это проявление моей трусости. Я трус!!! И мне предстоит быть свидетелем, того как я буду замазывать эту правду от самого себя, находя оправдания. И это будет похоже на то, как если бы на заборе большими буквами написали ТРУС,  а потом, чтобы скрыть эту гадость,  весь забор покрасят в один цвет,  и может быть напишут на нем что-нибудь очень приличное, но приглядевшись,  будет читаться правда – трус!!!  И даже если видно не будет, я буду знать что там под слоем краски…И мне еще  предстоит  найти в себе силы, что бы жить с этим…. Наконец  дошли до лагеря. Ноги подкашиваются. От пережитого, от усталости и напряжения, Катя оказалась на грани нервного срыва. Она вдруг, заливаясь слезами, трясущимися руками стала пытаться дозвониться до мужа, в Питер, чтобы рассказать ему о том, как ей невыносимо плохо и одиноко. «Катенька, милая, не надо ему звонить. Он будет сходить с ума от бессилия и невозможности Тебе помочь. Давай, позвоним ему утром…….» Нам выделили места для ночевки. Наступило отупение. Как то вдруг все стало все равно. Лег . Пристроил голову. Впал в тяжелый сон. Поспал несколько часов. Как будто что-то меня разбудило. Прислушался к себе. И, о ужас, осознал, что мне стало легче. Головная боль была терпимой. А в теле была понятная, привычная боль, которую я переживал когда хватал «лишку» в спортзале. Ныли сожженные ноги. Проснулась Катя. «Катя, Ты как?». «Значительно лучше!» Для меня настал момент истины. Уважительных причин оставаться, здесь не было. Выбор был за мной. Мозг вскипел от мыслей. Как мне хотелось, чтобы была причина остаться. Хотя бы одна, маленькая, маленькая , но НАСТОЯЩАЯ причина остаться!!! Но ее не было. Настоящей, для того чтобы моя совесть была спокойной —   не было! Перебинтовывал ноги… Усилием воли взял свой рюкзак и стал собирать вещи… «Ты куда?». « Я назад. Я только туда и обратно. Ты подожди нас здесь. Отдохни. А завтра мы вернемся и пойдем домой». Катя на мгновение задумалась и потянулась к своему рюкзаку. «Я с тобой!!!». Проводники стали нас отговаривать, особенно Катю, от попытки вернуться на «гору». Но я свое решение принял, а  она была непоколебима. Ей пришлось подписать бумагу, в которой говорилось, что с этого момента компания не несет за нее никакой ответственности. Нам объяснили, что мы сняты с довольствия, как минимум до момента поднятия в верхний лагерь. Наконец-то  мы утрясли «формальности» и  отправились в путь. Дубль номер два! Я твердо решил держать правильный ритм, следить за дыханием и придерживаться формулы «медленно и печально». Дорога была совершенно пустой. В голове пронеслось — Не подъемный день! На этот раз память о пережитом помогало бороться с изнуряющим однообразием.  С каждым шагом становилось тяжелее и тяжелее. Не так чтобы очень, но это чувствовалось. Осознавалось…. Привал. Хочется кушать.  Не есть. А куууушать. Как будто изголодавшийся ребенок внутри меня , готовый радоваться корочке черствого хлеба, беззвучно  молил –куууушаааатьььььь. Проводник сел поодаль. Достал свой сухой паек. Стал его есть.  Мы старались не смотреть на него , но  глаза сами «приклеились» к  еде, и изо всех сил старались «откусить» хоть маааленький кусочек. Проводник достал морковку чуть больше указательного пальца, разрезал ее пополам и протянул нам. Я ощутил себя военнопленным… С благодарностью взяли морковку. Захрустели. Если бы вы знали, какая в Африке вкуууусная морковка!!!!! Пошли дальше. Вдруг порыв ветра толкнул нас в спину.  Один, другой. Температура воздуха, буквально на глазах, стала падать… мы в футболках, тонких летних брюках, в кроссовках…. Нас накрывало облако. Очень скоро мы оказались в густом, холодном тумане. Пошел дождь, который перешел в дождь со снегом. Началась пурга….Проводник достал из рюкзака пуховик и надел его на себя. Мы растерянно посмотрели друг на друга.  Я на всякий случай, в Питере, положил к себе в рюкзак два полиэтиленовых  плащика. А может быть это сделал мой Ангел –Хранитель моими же руками? Достал их. Один протянул Кате. Надели. Почему-то оказались короткие рукава…. Продолжаем идти… темп снижается. Сердце начинает бешено колотиться пытаясь согреть остывающий организм…. Брюки снизу, рукова –промокли  и покрылись снежной коркой… зубы застучали.  И тут я вспомнил каменные кресты вдоль дороги, и умерших проводников, попавших под «дождь».  Что делать? Спускаться назад – часа 2.5-3. Подниматься – часа 1.5-2. Приняли решение подниматься. Я повернулся к Кате. «Катюшка, мне  просто, на роду написано стать знаменитым. Представляешь, у меня на могиле будет написано – САВКИН, ЗАМЕРЗ В АФРИКЕ!!! Ко мне на могилу будут экскурсии водить….» и опять повезло…. Минут через 10 снегопад закончился и вновь засияло солнце…. Наконец-то мы дошли до того места, где в прошлый подъем у меня закончились силы. Что-то во мне замерло, прислушиваясь. На этот раз я шел. Я был очень уставшим, я шел очень медленно, но шел. … на встречу вышел Миша. На его лице было удивление.  «Вы зачем вернулись?!!!» Ну что тебе, Миша, сказать?…..

Вошел в барак.  Надо постараться отдохнуть. Ночью восхождение….

1 комментарий

  • Напомнило впечатления моего знакомого от бревета на 600км. Те же проблемы, те же вопросы самому себе).